Атаманша маруся гермафродит. Никифорова, мария григорьевна

В истории революционного движения в Украине личность Марии Никифоровой до сих пор вызывает ожесточенные споры.

Одни историки утверждают, что она была неуравновешенной особой, которая прославилась своей жестокостью. Другие склонны считать, что большевики сознательно облили ее грязью с целью исказить реальную историю.

Прошли времена, когда в кинофильмах, литературных произведениях и в воспоминаниях современников Нестор Махно изображался истеричным и мстительным человеком, наводившим ужас на округу. Исторические исследования позволили установить, что это не соответствует действительности.

Однако многие соратники Нестора Ивановича по-прежнему выглядят разбойниками с большой дороги. Например, в известном телефильме «Адъютант его превосходительства» некий батька Ангел, которого сыграл Анатолий Папанов, предстал полуграмотным бандитом, который руководствовался девизом: «Бей красных, пока не побелеют, бей белых, пока не покраснеют». С прославленным атаманом Евгением Петровичем Ангелом этот кинематографический образ, конечно, не имеет ничего общего.

Но больше всего откровенной лжи и самых отвратительных слухов намешано вокруг Марии Григорьевны Никифоровой, имя которой когда-то гремело по всей Украине.

Ученица Огюста Родена

Она родилась в 1885 году в городе Александровске (нынешнее Запорожье) в семье героя Русско-турецкой войны штабс-капитана Григория Никифорова. О ее детстве и юности достоверно известно лишь то, что в возрасте 18 лет Мария примкнула к боевой организации партии эсеров и приняла участие в многочисленных террористических актах. В 1908 году она была арестована и приговорена к двадцати годам каторги.

Фото: Бюст Марии Никифоровой работы Огюста Родена

Там она попала под влияние анархистов — эмигрантов из России, работала в редакциях анархистских газет «Вперед» и «Голос труда», издававшихся на русском языке. Под разными псевдонимами она публиковала статьи на злобу дня и острые фельетоны, в которых ярко проявился ее публицистический талант. Также Мария участвовала в организации «Союз русских рабочих США и Канады».

Через три года Марии Никифоровой надоела эта рутина. Будучи деятельной и решительной натурой, она отправилась в Испанию, где возглавила отряд испанских анархистов. Во время неудачного ограбления банка была ранена и по поддельным документам переправлена на лечение во Францию. В Париже Мария Никифорова, насколько известно, банки для нужд революции не экспроприировала. Зато она брала уроки у великого Огюста Родена, причем престарелый скульптор считал ее одной из наиболее талантливых своих учениц.

Анархист Артемий Гладких утверждал, что видел Марию Никифорову в Париже, одетую в мужской костюм. По тем временам женщинам, надевшим брюки без специального разрешения полиции (за весь XIX век во Франции было выдано девять таких разрешений, причем одно из них писательнице Жорж Санд), грозил крупный штраф за нарушение общественной нравственности. Женщинам дозволялось надевать мужской костюм лишь в двух случаях — если они ездят на велосипеде и занимаются конным спортом. Мария Никифорова имела право носить галифе, так как под чужим именем училась в офицерской кавалерийской школе. По некоторым сведениям, в Париже она вышла замуж за профессионального революционера-анархиста чеха Витольда Бжостека.

В конце 1916 года Мария Никифорова получила офицерское звание и в качестве военного инструктора была направлена на Балканы, где тогда разворачивались военные действия. Но узнав о том, что в России произошла революция, Мария поспешила вернуться на родину.

В апреле 1917 года она приехала в Петроград и вместе со своей подругой Александрой Коллонтай, с которой познакомилась еще в Париже, активно выступала на митингах, обличая Временное правительство, которое, по ее мнению, узурпировало власть в стране.

В начале июля она отправилась в Кронштадт, где призвала матросов пойти под черным знаменем анархии на штурм Зимнего дворца. Однако попытка большевиков и анархокоммунистов осуществить переворот закончилась провалом, Ленин скрылся в Разливе, Коллонтай попала в тюрьму, а Мария Никифорова вернулась в Александровск.

Суд революционной чести

Считанные месяцы потребовались Марии Никифоровой для того, чтобы создать боеспособные «черные дружины» в Александровске, Екатеринославе (ныне Днепропетровск), Одессе, Николаеве, Херсоне, Мелитополе, Юзовке (ныне Донецк), Никополе и других городах. Осенью 1917 года она, по существу, контролировала весь юг Украины, который фактически стал независим от Петрограда и Киева. Сама Никифорова называла это «второй революцией», призванной демонтировать государство как аппарат насилия. Действовала она не только словом, демонстрируя незаурядный ораторский талант, но и делом.

Например, для того чтобы обеспечить оружием отряд Нестора Махно, она осуществила блестящую операцию по разоружению целого батальона Преображенского полка. Будучи обучена как французский офицер, Мария Никифорова понимала, что необходимо обеспечить бесперебойное снабжение отрядов «Черной гвардии» не только оружием, но также продовольствием и фуражом, иначе они примутся грабить мирное население. Пришлось наложить на банкиров, коммерсантов и землевладельцев большую контрибуцию. Известно, например, что у александровского заводчика Бадовского она экспроприировала миллион рублей.

В ответ пострадавшие обыватели засыпали Петроград и Киев жалобами, в которых живописали мнимые зверства распоясавшейся анархистки. В сентябре 1917 года по приказу комиссара Временного правительства в Александровске Мария Никифорова была арестована и заключена под стражу. На следующий же день все предприятия города остановили работу. Власти были вынуждены освободить Марию, и рабочие на руках донесли ее от тюрьмы до здания, где размещался городской совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.

Мария Никифорова на глазах превращалась в народную героиню, в символ борьбы за свободу и независимость. Даже ее враги признавали, что она легко находила общий язык не только с рабочими и представителями интеллигенции, но даже с белогвардейскими офицерами.

Особенно надо отметить, что, будучи идейной анархисткой, она избегала насилия. Сейчас в некоторых популярных изданиях можно прочесть о том, что во время похода в Крым отряд Марии Никифоровой отличился зверскими убийствами офицеров и даже разграбил Ливадийский дворец, но это всего лишь слухи, которые не подтверждены документально. Зато известно, что стоило Марии выступить на митинге в Феодосии, как она тут же была избрана в исполком уездного крестьянского совета. Кроме того, она создала в городе отряд «Черной гвардии». Столь же радушно Марию Никифорову встречали в других городах и селах Крыма, где она пропагандировала анархистские идеи.

В феврале 1918 года Мария Никифорова оставила руководство отрядами «Черной гвардии» и целиком посвятила себя пропагандистской работе, разъяснению населению принципов анархизма. Однако во второй половине февраля на Украину двинулись войска Германии и Австро-Венгрии. Мария вновь была вынуждена возглавить отряд, который насчитывал 580 человек, имел две пушки, семь пулеметов и броневик. Она и ее бойцы участвовали в тяжелых боях с немцами, но силы были неравными.

В апреле Мария Никифорова со своим отрядом оказалась в Ростове, где была арестована большевиками, обвинившими ее в грабежах мирного населения. Нестор Махно обратился за поддержкой к командующему советскими войсками юга России Владимиру Антонову-Овсеенко, и тот прислал телеграмму: «Отряд анархистки Марии Никифоровой, как и сама товарищ Никифорова, мне хорошо известны. Вместо того чтобы заниматься разоружением таких революционных боевых единиц, я советовал бы заняться созданием их».

Суд, состоявшийся в конце апреля, проходил при открытых дверях и назывался «судом революционной чести». Нестор Махно вспоминал: «Нужно сказать правду: большевики — хорошие мастера на измышление лжи и на всякие подлости против других. Они насобирали больше, чем нужно было, данных против Марии Никифоровой». Однако пять судей, среди которых не было ни одного анархиста, единодушно оправдали революционерку, все обвинения против нее были сняты.

«Чертовка была красива!»

Мария вновь возглавила свой отряд, успешно воевала против белоказаков у Брянска и Саратова, однако вела себя крайне независимо и вызывающе. Видный большевик C. Ракша вспоминал, как выглядела в ту пору Мария Никифорова: «Она сидела у стола и мяла в зубах папироску. Чертовка была красива: лет тридцати, цыганского типа, черноволосая, с пышной грудью, высоко поднимавшей гимнастерку». Другой современник описал в дневнике ее появление в Воронеже: «По улице с бешеной скоростью мчится экипаж. Небрежно сидит в нем молодая брюнетка в залихватски надетой набекрень кубанке».

К советской власти Мария Никифорова относилась критически, причем не скрывала этого. Неудивительно, что вскоре она вновь оказалась в тюрьме. Узнав об этом, группа бывших политических эмигрантов обратилась к большевикам с посланием: «Мы, бывшие политические эмигранты, возвратившиеся из Франции, возмущаемся злыми, гнусными слухами, распространявшимися буржуазной печатью, о товарище Марии Григорьевне Никифоровой. Зная ее по эмиграции, уверены в ее безусловной политической честности и личной бескорыстности: содержание ее в тюрьме в тяжелый момент считаем вредным и бесчеловечным».

Заседание Ревтрибунала по делу Никифоровой состоялось в январе 1919 года. За «дезорганизацию и дискредитацию советской власти» она была приговорена к лишению на шесть месяцев «права занимать ответственные командные посты в РСФСР».

Вскоре после суда Мария покинула Москву. «Теперь опять вынырнула на Украине, — написал белогвардейский журналист Амфитеатров-Кадашев, — опять совершает нечеловеческие жестокости: под Мелитополем, после нападения на поезд, ею собственноручно застрелены 34 офицера!» Это была очередная ложь: в Гуляйполе Мария Никифорова занималась воспитательной работой, организовывала школы, ясли и больницы. В конце апреля Антонов-Овсеенко посетил Гуляйполе и отослал в Москву телеграмму: «Никифорова к военным делам не допускается, находя, что ее место — дела милосердия».

Однако большевики, зная деятельный характер Никифоровой, ожидали от нее какой-нибудь очередной каверзы. Сейчас выдвигается версия, что она была причастна к взрыву здания Московского комитета РКП, в результате которого погибли 12 человек. Но это произошло 25 сентября, а Мария Никифорова еще в конце августа покинула Гуляйполе и вместе с мужем уехала в Крым. Причиной отъезда было ее несогласие с действиями Нестора Махно, который принялся заигрывать с украинскими националистами.

В Крыму она намеревалась организовать «третью революцию», создав на полуострове форпост анархизма, но в сентябре 1919 года Никифорова и ее муж были арестованы. Военно-полевой суд белой армии, который состоялся в Симферополе, обвинил ее в подготовке покушения на генерала Слащева и приговорил к смертной казни. Амфитеатров-Кадашев рассказывал: «На суде Никифорова держалась великолепно: совершенно спокойно приняла смертный приговор, заявив: «Да что вы можете еще со мной сделать — только вздернуть!» Прощаясь с мужем, она, правда, заплакала».

Смерть Марии Никифоровой вызвала новую волну самых разнообразных слухов и сплетен. По всей Украине появились лже-Маруси, выдававшие себя за Никифорову (Марусей ее называли ближайшие товарищи), а проделки этих Марусь позже стали приписывать великой анархистке. Ходили даже слухи о том, что ее видели в Париже, где она занималась подрывной работой по заданию ОГПУ.

А в 1926 году в журнале «Каторга и ссылка» был опубликован мерзкий пасквиль, повествующий о пребывании Никифоровой в Новинской тюрьме. Некая полусумасшедшая каторжанка неожиданно вспомнила, что Никифорова была вовсе не женщиной, так как никогда не снимала при других женщинах верхнюю рубашку и не ходила вместе со всеми в баню. Этот слух, несмотря не очевидную нелепость, широко распространился и до сих пор в ходу.

Как известно, Жанна д`Арк перед казнью была подвергнута медицинскому освидетельствованию, что позволило опровергнуть аналогичные слухи. Марию Никифорову перед казнью врач также осматривал, и, если бы были обнаружены какие-то патологии, об этом немедленно стало бы известно, тем более что власти опасались бунта.

Вероятнее всего, появление пасквиля было продиктовано желанием большевиков скомпрометировать анархистку, о которой на юге Украины еще долго ходили легенды. Были даже уничтожены все ее фотографии, за исключением тюремной. Однако до конца вытравить память об этой незаурядной женщине большевикам так и не удалось.

Виктор Белаш в конце 20-х.

Виктор Белаш, приаазовский казак, уроженец станицы Ново-Спасовка - начальник штаба у Махно. В фильме этот персонаж фигурирует под фамилией Черныш. Вот уж не знаю почему. Белаш 1893 года рождения, на момент появления у Махно ему 25 лет. В фильме, как это уже стало привычным, Белаш-Черныш раза в два старше. Реальный Белаш - одна из самых ярких фигур в окружении Махно. Машинист паровоза по профессии, анархист с дореволюционным стажем, еще совсем юноша Белаш до появления у Махно успел покомандовать полком у красных, а перейдя к батьке сначала возглавил оперативный отдел, а потом стал начальником штаба, проявив невесть откуда взявшийся громадный талант военного тактика. Большинство военных операций Махно разработаны именно им. Белаш-же был самым главным сторонником объединения махновцев с большевиками на любых условиях и противником любого террора. Во время очередного разрыва, в июне 1919 Белаш на совещании командиров даже настаивал на отстранении Махно (который не собирался мириться с большевиками) от командования и был поддержан частью командиров. После того как в 1921-м махновцы перешли к партизанской войне против советской власти, Белаш с группой своих сторонников отделился от Махно и пытался пробиться через Кавказ в Турцию, на помощь Ататюрку. Отряд Белаша был разбит красными, сам он тяжело раненым попал в плен. В 1923 году был освобожден под поручительство российских и зарубежных анархистов (тогда такое еще было возможно). После освобождения с головой окунулся в подпольную работу, вел анархическую агитацию, умудрился организовать несколько забастовок рабочих. Жил в Харькове и Краснодаре. Был еще не раз арестован. В 1937 году забит насмерть во время допроса в НКВД. Белаш во время своих отсидок написал объемное исследование по истории махновского движения (в последствии отредактированное и дополненное его сыном) - одно из самых интересных и достоверных на эту тему.

Анархистка Маруся Никифорова.

Вообще, во время гражданской было столько всяких Марусь-атаманш, и Марусь-анархисток, что возникает изрядная путаница в персоналиях. Однако же, Мария Григорьевна Никифорова - персонаж абсолютно реальный и исторический. В сериале она появляется при следующих обстоятельствах - махновцами занят Екатеринослав. Махно идет по одной из улиц и видит, как некие бандиты грабят магазин женского белья. Зайдя во внутрь он видит там пресловутую Марусю Никифорову, которая среди прочего, рассказывает Махно как она работала посудомойкой и подвергалась ежедневному сексуальному насилию, и то, что до 25 лет белья не носила и не знала что это такое, так что "Дай мне взять чего хочу".

Все эти данные, создатели фильма не сами выдумали, они часто встречаются в литературе о Никифоровой, но степень их достоверности под вопросом. Скорее всего, это фантазии самой Никифоровой. Молва записывает ее в генеральские дочери и выпускницы Смольного института. Происхождения она была точно не рабоче-крестьянского, но и навряд ли генеральского, а в Смольном ей учиться было просто некогда. В 16 лет Мария становится активной анархистской, а в 17 получает 20 лет каторги за убийство полицейского. Самое интересное, что задержана Маруся полицией была как "анархист Володя", а медосмотр показал, что Никифорова представляет собой редкий тип гермафродита. Сокамерницы вспоминают, что Никифорова никогда не раздевалась и не мылась прилюдно, отличалась уголовными повадками, психопатией и лесбийскими наклонностями. Видимо, особенности полового устройства наложили тяжелый отпечаток на психику Маруси. С каторги она бежит, переправляется за границу, где проживает вплоть до Февральской революции (подозреваю, что с бельем у Никифоровой там никаких проблем не было). Есть сведения, что во время эммиграции Никифорова встречалась с Лениным и водила дружбу с Коллонтай, но насколько это соответствует действительности - неясно. Зато доподлинно известно, что Никифорова была дружна с Антоновым-Овсеенко, и это в последствии спасло ее от расстрела. Во Франции Никифорова, опять под именем Володя, некоторое время училась в офицерской школе. Люди знавшие ее в эммиграции вспоминает о ней как об образованном человеке со склонностями к рисованию и знанием нескольких языков. В начале 1917 она появляется в своем родном Александровске и становится частым гостем в Гуляйполе, где и знакомится с Махно. Первой их совместной операцией становится разоружение одного из батальонов Преображенского полка. Несмотря на то, что оружие было отдано анархистам без сопротивления, Никифорова не смогла отказать себе в удовольствии и собственноручно перестреляла всех офицеров батальона.

Дальше- больше. Никифорова создает "Вольный боевой отряд по борьбе с контреволюцией". Этот отряд мечется по югу России и Украины, от Одессы до Таганрога, отмечаясь везде невероятными грабежами и такими же невероятными зверствами. Молва приписывает ей втройне от реально совершенного, и перепуганные большевики сажают Никифорову в таганрогскую тюрьму и устраивают над ней суд. Однако, заступничество многих анархистов, а также ее давнего знакомого Антонова-Овсеенко спасает Марусю от расстрела. Ее выпускают, она снова собирает свой отряд, и почудив напоследок в Ростове и окрестностях (упоминают, что отряд Никифоровой взял штурмом ростовский банк и устроил на прилегающей к нему площади громадный костер из банкнот, ассигнаций и векселей) бежит вместе с красными из Ростова в Царицын, спасаясь от наступающих немецких частей.

Вот как описывает это Юрий Трифонов в своей документальной повести "Отблеск костра":

“На том же паровозе оказалась “знаменитая” Маруся Никифорова, начальница отряда анархистов, молодая пьянчужка и психопатка. Еще недавно воспитанница Смольного института, а ныне прославленная атаманша любила разъезжать по Ростову в белой черкеске с газырями и белой лохматой папахе, - ехала тихая, трезвая, в солдатской шинельке. Отряд ее растрепали немцы, вместе с нею ехали лишь несколько солдат”.

А вот как описывает ее прибытие в Царицын известный литератор Э. Радзинский (сразу, кстати, видно откуда ноги растут):

"Но в ту же ночь остатки бандитов во главе с Петренко и знаменитой атаманшей Марусей ворвались в город. Маруся (Мария Никифорова) была воспитанницей Смольного института. Теперь вместо томных подруг эту кокаинистку в белой черкеске и лохматой папахе, безумную в похоти и жестокости, окружала пьяная голытьба. Но и на этот раз бандитов постигла неудача. Атаманшу Марусю расстреляли прямо на улице..."

Никифорова в действительности вместе с другим анархистом Петренко подняла мятеж в Царицыне, но расстрелять ее не успели - она скрылась. Задержали ее в Саратове, судили в Москве и снова заступничество Антонова-Овсеенко позволило Марусе избежать расстрела. Приговоренная к условному наказанию, Маруся бежит на Украину к Махно. Махно отрядил ее заниматься детскими садами и школами, даже близко не подпуская к ведению боевых действий. Маруся стала плести заговор против Махно. Сторонники Никифоровой призывали махновцев обратить оружие против коммунистов. Нестор уважал Никифорову как анархистку, но это было уже выше его терпения. На одном из митингов Махно за шкирку стянул Никифорову с трибуны. Выдав Марусе какое-то количество денег на организацию покушения на Деникина, Махно изгоняет Никифорову и ее дружков из своей армии. Маруся, однако, лишь часть средств использует для подготовки покушения на Деникина. Другая часть, видимо, идет на подготовку покушения на Ленина. В Москву отправляется группа марусиных сторонников. Оба покушения оканчиваются неудачей. Саму Марусю белые арестовывают в Крыму и после суда прилюдно вешают (Маруся сама одевает петлю на шею, кричит "Да здравствует анархия" и выбивает скамью у себя из под ног), а взрыв в Леонтьевском переулке в Москве уносит жиэни десятка коммунистов, но Ленин и Дзержинский на месте покушения не появляются и остаются живы. Причастность Маруси к взрыву в Леонтьевском переулке никогда не была доказана, хотя среди основных организаторов и числится некий "старший анархист Володя". После того, как красные заняли Крым, прах Маруси был торжественно перезахоронен как останки "борца за революцию".

Ну вот, пожалуй все. Совсем не хочу сказать, что тема исчерпана, но, скорее, поднадоела.

На страницах фолиантов об истории революции и последовавшей за ней Гражданской войны мы неоднократно встречаем женские имена: Александра Коллонтай, Роза Землячка, Мария Спиридонова и пр. Женщины вели агитационную работу, занимали видные посты в органах власти, многие принимали участие в боях. Но стать полевым командиром отряда анархистов, и таким, чтобы имя гремело на всю Украину – такая была только одна: атаман Маруся (Мария Григорьевна Никифорова).

Террористка-бомбистка

Мария Никифорова стала знаменитостью еще до революции. Она родилась в 1885 году в г. Александровске (Запорожье) в семье офицера, участника русско-турецкой войны 1877-1878г. В 16 лет не имея ни профессии, ни средств к существованию, Маша ушла из семьи. Что за причины толкнули молодую девушку на отчаянный поступок – неизвестно, мемуаров она не оставила. Мария работала няней, писарем, устроилась на ликеро-водочный завод мыть бутылки. Здесь на заводе, где-то около 1905 года молодая подсобная работница Никифорова и связалась с анархистами.

Она примкнула к самому радикальному крылу – безмотивникам. Врагами трудового народа безмотивники считали всякого, у кого есть драгоценности, счет в банке, кто обедает в ресторане. В таковые кроме крупной буржуазии попадали владельцы магазинов, аптек, мелких мастерских (те, кого сегодня называют «представители малого и среднего бизнеса»), интеллигенция и даже высококвалифицированные рабочие.

Объявив их врагами, безмотивники взрывали бомбы дорогих магазинах и ресторанах, на ипподромах и в вагонах первого класса. К 1907 году за Марией числились участие в организации взрывов в галантерейном магазине, в кафе Либмана в Одессе, в пассажирском поезде и несколько эксов, отягощенных убийствами. Полиция нашла неуловимую бомбистку в Херсоне. Во время ареста террористка пыталась подорвать себя вместе с группой захвата, но бомба не взорвалась.

Весь букет преступлений тянул на несколько смертных приговоров, но повешение заменили пожизненной каторгой и отправили Никифорову исправляться в Сибирь. Но там она не задержалась.

Политэмигрантка

В 1910 году Никифорова сбежала, добралась до Владивостока, откуда нелегально переправилась через в Японию в Америку. В США Мария устроилась в русскую анархистскую газету. Статьи на злобу дня, острые фельетоны - оказалось террористка обладает еще и талантом публициста. Мария занялась политической деятельностью и стала видной фигурой в рабочем движении, одним из организаторов «Союза русских рабочих США и Канады». Истинно талантливый человек талантлив во всем. Но бумажная рутина была явно не для нее. Мария смогла выдержать всего три года мирной жизни.

В 1913 году знаменитая Мария Никифорова объявилась в Испании. Тогда она и стала Марусей – так Никифорова представлялась товарищам по борьбе, так она подписывала свои письма. Появление Никифоровой в Мадриде ознаменовалось грабежами банков, магазинов и домов зажиточных горожан. Это Маруся учила испанских анархистов искусству проводить эксы, лично при этом показывая, как надо орудовать револьвером и бомбой. Во время одного из таких «практических занятий» Мария была ранена и ее по поддельным документам переправили лечиться в Париж.

В Париже ее восторженно встретили русские политэмигранты. Среди поклонников – меньшевик Антонов-Овсеенко. Это знакомство в будущем сыграет важную роль в ее жизни. В Париже Мария угомонилась, эксами не занималась, зато брала уроки ваяния у знаменитого Огюста Родена. Престарелый скульптор считал ее не лишенной таланта.

Тогда же Мария вышла замуж за польского анархиста Витольда Бжостека. Возможно, грозная фурия революции и начала бы строить нормальную семью, рожать и воспитывать детей, отложила бы на время мечты о мировой революции… Но грянула Первая мировая война.

Офицер французской армии

В 1914 году анархист Артемий Гладких встретил Марию в Париже в брюках и оторопел. Нам, привыкшим видеть женщин в мини-юбках и шортах, трудно представить, что в XIX и начале XX веков во Франции женщинам, чтобы надеть брюки, требовалось разрешение полиции. Нарушительницам грозил крупный штраф за нарушение нравственности. За весь XIX век в Париже было выдано 9 (пишем прописью: девять) разрешений. Исключение делалось для женщин, ездящих на велосипеде или на лошади.

Удивленному соратнику Мария пояснила, что имеет право носить галифе, поскольку учится в офицерской кавалерийской школе. Как она, женщина, иностранка, с такой «потрясающей» анкетой и биографией сумела добиться зачисления ее на офицерские курсы? Но добилась, окончила их, в 1916 году, получила офицерское звание и уехала на Балканы воевать с турками. Где и как она воевала, сведений не сохранилось, но зная ее характер, трудно представить Марию на штабной должности где-то в тылу.

Уже этой биографии хватило бы на несколько десятков романов! А ведь самая интересная часть ее жизни – еще впереди!

Вихри революции

В феврале 1917 года, узнав о революции в России, Мария дезертировала из армии и отправилась на родину. Как, какими путями пробиралась она через несколько линий фронта на восток? Но в апреле 1917 она появилась в Петрограде. Знаменитая анархистка Никифорова грезила новой революцией - под черным знаменем анархии. В начале июля Мария в Кронштадте, где срывала горло на митингах, обличая Временное правительство и призывая моряков идти на штурм Зимнего дворца. Однако июльский переворот не удался. Ленин скрылся в Разливе, а Никифорова отправилась домой, на Украину, в родной Александровск.

Официально Украина в 1917 году находилась под властью Временного правительства. В то же время в Киеве существовала Центральная Рада, объявившая Украину автономным образованием в составе России. Однако реально власть в Украине не принадлежала ни первым, ни вторым.

Большевики, меньшевики, монархисты, эсеры, кадеты, трудовики, максималисты – власть в городе или местечке захватывала та партия, чей лидер обладал решимостью, харизмой, авторитетом и был способен организовать боеспособный вооруженный отряд.

Лихое времечко

Прибыв в Александровск, Никифорова что называется взяла быка за рога. Руководимые ею александровские анархисты захватили власть в городе. Для «защиты революции» сформировали Черную гвардию. В августе созданный отряд захватил арсенал в г. Орехове. (Взятых при этом в плен офицеров расстреляли.) Делиться трофеями с большевиками Мария отказалась, отправив избыток оружия в Гуляй-поле набирающему силу Нестору Махно.

На александровскую буржуазию Маруся наложила контрибуцию, у заводчика Бадовского на «нужды революции» экспроприировала миллион рублей. «Выручку» она торжественно передала Александровскому совету рабочих и солдатских депутатов.

Обыватели стонали, но шепотом, потому что всех несогласных Мария расстреливала что называется «не отходя от кассы» - так она воплощала в жизнь свои представления о царстве справедливости.

Народная героиня юга Украины

Перепуганные насмерть александровские банкиры и коммерсанты слали письма одновременно и в Петроград, и в Киев со слезными просьбами унять «эту каторжанку-анархистку с ее бандой». В сентябре в Александровск прибыл комиссар Временного правительства. Никифорову арестовали и взяли под стражу.

На следующий день все предприятия города остановили работу. Перед зданием тюрьмы собралась тысячная толпа рабочих и народную героиню вынесли из тюрьмы на руках.

После освобождения в сопровождении небольшой группы сторонников Мария отправилась в турне по городам юга Украины. Екатеринослав, Одесса, Николаев, Херсон, Мелитополь, Юзовка, Никополь – в каждом городе она выступала на митингах, проводила организационную работу среди местных анархистов и формировала отряды Черной гвардии, не подчиняющихся ни Временному правительству, ни украинской Центральной Раде. На короткий миг весь юг Украины контролировал не Петроград и не Киев, а анархистка Маруся, не имевшая никакого поста, только силой своего авторитета.

Бок о бок с большевиками

После октябрьских событий в Петрограде Мария однозначно стала на сторону большевиков. Большевики и меньшевики, эсеры правые и левые, анархисты и максималисты – все они пока еще соратники по борьбе. В 1919 году в составе Южного фронта будет сражаться 3-я Заднепровская бригада под командованием Нестора Махно, в ноябре 1920 махновцы бок о бок с красноармейцами будут отбивать у Врангеля Крым. Пока все они еще союзники.

Большевистскими военными формированиями на Украине тогда командовал Антонов-Овсеенко, ее старый знакомый по Парижу. Вот когда пригодилось старое знакомство! Организованные Никифоровой отряды черногвардейцев помогали большевикам устанавливать советскую власть в Харькове, Екатеринославле, и Елисаветграде. Антонов-Овсеенко оказывал Никифоровой политическую поддержку, снабжал ее деньгами, как главнокомандующий войсками Южного фронта предоставил ей полномочия формировать конные отряды. Неудивительно, что у Никифоровой вскоре появилась и своя «армия»- Вольная боевая дружина атамана Маруси.

Атаман Маруся и ее дружина

По воспоминаниям современников костяк дружины составляли классические анархисты: длинные волосы, пестрота в одежде, черноморские матросы, обвешанные бомбами с пулеметными лентами через плечо. Все были идейными добровольцами, готовыми умереть ради торжества революции.

На вооружении отряда были бронепоезд с двумя орудиями, броневик, тачанки, пулеметы. Знаменем отряда было черное полотнище с вышитым на нем «Анархия – мать порядка!» Численность отряда в разное время колебалась от 300 до 500 человек.

Во главе Вольной боевой дружины стояла женщина – революционерка, каторжанка, террористка, владевшая несколькими языками, имевшая военное образование и участница Первой мировой войны. Никифорова была бесстрашна, обладала несомненными ораторскими талантами. Махно писал, что она в одиночку останавливала толпы погромщиков, вскакивала на телегу и после ее пламенной речи шедшие «бить жидов» плакали, сняв шапки.

Под ее командованием отряд участвовал в боях с германскими и австро-венгерскими войсками, и хотя не мог противостоять регулярным армейским частям, оказался гораздо боеспособнее других анархистских и красногвардейских отрядов.

Она была решительна и жестока - без колебаний отдавала приказы о расстрелах, если считала это необходимым. Ненавидела антисемитов и украинских националистов. Ее откровенно побаивались и враги, и друзья.

Спасайтесь! Атаман Маруся идет!

Под напором австро-венгерских, германских и украинских частей Вольная дружина с боями отходила на восток. Как только в город приходила весть о приближении отряда атамана Маруси, начиналась паника. Верная принципам классического анархизма, Маруся не признавала никакой власти, чьей бы она ни была. При вступлении в город на «буржуазию» накладывалась контрибуция. Ограбив крупную буржуазию, брались за среднюю, затем за мелкую. Часто грабежи сопровождались физическим уничтожением «буржуазии».

В занятом атаманшей Марусей Елисаветграде доведенные до крайности горожане подняли восстание, и городское ополчение несколько дней сражалось против анархистов. Только прибытие бронепоезда «Свобода или смерть!» помогло восстановить в городе Власть Советов.

После Елисаветграда Маруся прошлась по Крыму (Севастополь, Ялта, Феодосия), «порадовала» своим визитом жителей Мелитополя и в апреле 1918 года со своим отрядом оказалась в Таганроге, где была арестована большевиками.

Суд революционной чести

Никифоровой выдвинули обвинение в грабежах гражданского населения. Идейная анархистка обвинение отвергла, экспроприацию на благо революции у буржуев ценностей она грабежом не считала. В защиту анархистки выступил Нестор Махно, прислал телеграмму Антонов-Овсеенко: «Вместо того, чтобы разоружать такие отряды, лучше займитесь их созданием». В день суда в Таганрог прибыл бронепоезд с отрядом анархистов, желающих высказать свой революционный протест «тыловым крысам».

Суд, рассмотрев обстоятельства дела по существу, приняв во внимание ходатайство главнокомандующего войсками фронта Антонова-Овсеенко и оценив боевую мощь прибывшего отряда, постановил: Никифорову оправдать и дать ей возможность вместе с отрядом выехать на фронт, куда она и стремилась.

По России

И покатился отряд атамана Маруси уже по Российским городам и весям. Ростов-на-Дону, Новочеркасск, Воронеж, Брянск, Саратов. Всюду появление веселой Маруси отмечалось экспроприациями, раздачей народу товаров из разграбленных лавок и складов, оригинальными выходками типа сожжения денежных купюр на центральной площади и уничтожением «буржуазии».

В сентябре ее вновь арестовали и отправили в Москву, в знаменитую Бутырку. В январе 1919 года состоялся суд. Приговор был суровым: за «дискредитацию Советской Власти» суд… запретил Марии Никифоровой в течение шести месяцев занимать командные должности в РСФСР. Времена, когда за гораздо меньшее будут расстреливать без суда, наступят позднее.

Освобожденная Маруся, нашедшая в Москве своего мужа, отправилась на Украину к Махно. Но тот, не желая ссориться с большевиками, не доверял ей командных должностей. Полгода Мария занималась пропагандистской работой и организацией госпиталей для больных и раненых махновцев. Одновременно она искала новую точку приложения своей энергии и своих талантов.

Снова террористка

В июне 1919 года она собрала группу из 60 преданных лично ей анархистов для организации серии террористических актов. На станции Федоровка атаман Маруся и батько Махно, две легенды Гражданской войны навсегда попрощались.

Террористы разделились. Одна группа уехала в Харьков освобождать арестованных махновцев, другая направилась в Сибирь, взрывать ставку Колчака. Мария вместе с мужем и еще 18 боевиками планировали через белый Крым добраться до Таганрога и организовать взрыв в ставке Деникина.

29 июля (11 августа) Мария и ее муж Витольд Бжостек были арестованы в Севастополе. Кто-то опознал в «беженке» грозную атаманшу и сообщил об этом в контрразведку. Несмотря на военное время, следователи в течение месяца собирали доказательства вины. Найденные шесть свидетелей подтвердили ее личность и факты расстрелов по ее приказам.

На суде Никифорова вела себя с достоинством, чем вызвала уважение врагов. 3 (16) сентября военно-полевой суд приговорил Марию Никифорову и ее мужа Витольда Бжостека к повешению. Казнили их во дворе севастопольской тюрьмы. Последними словами Маруси были «Да здравствует анархия!»

Никифорова Мария Григорьевна (? – 08 либо 09.1919). Анархист. Уроженка г. Александровска. Посудомойка водочного завода. За анархические террористические акты в 1904–1905 гг. присуждена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Отбывала ее в Петропавловской крепости. В 1910 г. переведена в Сибирь, откуда бежала в Японию. Из Японии переехала в Америку, жила во Франции, Англии, Германии, Швейцарии. Свободно говорила на многих европейских языках. Активная участница социалистических конгрессов, строптивая, непокорная натура. По убеждению – анархо-террористка. Хороший оратор и организатор экспроприации и террора. В 1917г. вернулась на ст. Пологи Александровского уезда, где проживала ее мать. На развалинах анархической группы она создала крепкую террористическую организацию на юге России. В мае 1917 г. экспроприировала у Александровского заводчика Бадовского миллион рублей. Организатор и командир “Черной гвардии”. Идеолог “безмотивного” уничтожения государственных учреждений, не исключая и советских. На Украине известна до 1918 г. своими зверствами. Жена известного польского анархо-террориста Бжостека. Участница первых съездов Советов и махновского движения. Повешена в г. Симферополе (август – сентябрь 1919 г.) белым генералом. По другой информации: в августе или сентябре 1919 г. была опознана на улице в Симферополе и арестована белой контрразведкой. В сентябре или октябре 1919 г. Севастопольским военно-полевым судом приговорена к смертной казни. Повешена.

Использованы материалы сайта http://www.makhno.ru/

Далее читайте:

Махно Нестор Иванович (1888-1934), анархист-практик.

Махно и махновцы (биографический указатель).

Родилась в городе Александровск (Запорожье). Дочь офицера, прославившегося в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. В подростковом возрасте начала работать, помогая семье, посудомойкой на водочном заводе. В революционную работу включилась в 16 лет. В ранней юности сблизилась с анархистскими группами своего города. За террористические акты в 1904 - 1905 годах.присуждена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Отбывала ее в Петербурге, в Петропавловской крепости. В 1910 году. переведена в Сибирь, откуда совершила побег в Японию. Из Японии переехала в США, жила во Франции, Англии, Германии, Швейцарии. Свободно говорила на многих европейских языках. Активная участница социалистических европейских конгрессов, строптивая, непокорная натура. В Париже занималась скульптурой и рисованием у самого Огюста Родена. В годы 1 мировой-войны окончила во Франции военную школу и получила звание офицера. По убеждению - анархо- террористка. Прекрасный оратор и организатор экспроприации и террора. В 1917 году вернулась из эмиграции на станцию Пологи Александровского уезда, где жила ее мать. На развалинах анархистской группы она создала крепкую террористическую организацию на юге России. В мае 1917 года экспроприировала у александровского заводчика Бадовского миллион рублей. Организатор и командир "Черной гвардии". Имела огромный авторитет у моряков Кронштадского гарнизона. Идеолог "безмотивного" террора, уничтожения государственных учреждений, не исключая и советских. Влилась со своим отрядом (" Вольная боевая дружина") в Повстанческую армию Махно. Сражалась с петлюровцами и деникинцами, за что удостоилась комплиментов со стороны красноармейского командования. Большевики ее откровенно побаивались. Командующий Украинским фронтом красных В. Антонов-Овсеенко говорил, что вместо того, чтобы предпринимать попытки разоружения "отряда анархиста Марии Никифоровой, я бы рекомендовал создать подобные боевые единицы". В 1917 году "Маруся" своими выступлениями перед казаками Центральной Рады смогла предотвратить спонтанные еврейские погромы. Махно, посвятивший Никифоровой немало страниц в своих мемуарах, рассказывает, что ей, выступавшей перед тысячами солдат, удалось вызвать у них такое чувство стыда за намерение "погромить жидов" на Екатеринославщине, что многие несостоявшиеся погромщики плакали, как дети, сняв свои шапки. Антисемитов и украинских националистов Никифорова ненавидела смертельно, называла их "шовинистами" и истребляла собственноручно при первой возможности, так же как и белогвардейских офицеров, причем часто самыми зверскими способами.

Она не делала существенного различия в отношении к черносотенцам и большевистским карательным отрядам, - с ЧОНовцами и продотрядчиками расправлялась не менее свирепо. В советской историографии с начала 20-х годов иначе, как "бандитка" не именовалась, а в воспоминаниях Дыбеца была названа "дегенераткой".

Жена известного польского анархо. террориста В.Бжостека. Участница первых съездов Советов и махновского движения. Летом 1919 года проникла для налаживания подпольной работы в районы действия белых на юге. Опознана, схвачена и повешена в Симферополе (август сентябрь 1919 года) белым генералом Слащевым, известным карателем.

Муж Никифоровой, Витольд Бжостек, поляк, террорист анархист с 1907 года. Активный организатор подполья. Анархистский отряд Маруси и Витольда летом 1919 года разделился на три части, и перед каждой стояла грандиозная задача: одна часть во главе с самой Никифоровой уехала в Крым, откуда должна была проехать в Ростов и взорвать там ставку Деникина; вторая группа (около 25 человек) во главе с Ковалевичем, П.Соболевым и Глазгоном уехала в Харьков для освобождения арестованных махновцев, сидевших в подвалах ЧК, - в случае неудачи группа Глазгона должна была взорвать харьковское отделение ЧК; третья группа во главе с Максом Черняком (Чередняком, о нем см. выше) выехала в Сибирь для взрыва ставки Колчака. Зная решительную натуру террористической четы, можно было не сомневаться, что все три мероприятия удались бы. Но в конце июля того же 1919 года Бжостек, проезжая вместе с Марусей через Крым по пути следования в Ростов для взрыва деникинской ставки, был случайно опознан на улице. Арестован, допрошен и повешен вместе с женой генералом Слащевым.